Первая любовь

Редко, но происходят в жизни события, которые позволяют взглянуть на мир другими глазами. А заодно помогают узнать что-то новое о себе и о тех, кого любишь. Именно такое событие произошло со мной во время отдыха на Маврикии.



Поначалу это был самый обыкновенный отпуск. Ну, разве что в более роскошной обстановке, чем обычно. Ведь маврикийское ноу-хау – это не просто удивительно мягкий климат, при котором даже летом не бывает слишком жарко, а в дождливое время слишком влажно. Не просто удивительная красота острова, где сами пейзажи благотворно действуют на перегруженную психику современного человека. Это есть и на других тропических островах. А вот что есть только на Маврикии – это тщательно продуманная организация отдыха по классу VIP. Маврикийцы никогда не пытались привлечь как можно больше туристов. Массовый туризм, конечно, приносит больше денег и требует меньших затрат. Маврикий отказался от легких денег. Зато теперь этот остров выбирают для отдыха те, кто может позволить себе не экономить на мелочах, без которых можно обойтись, но которые делают жизнь такой приятной. Чуть больше роскоши в номере, чуть больше внимания со стороны тех, кто выполняет все твои прихоти, чуть лучше кухня в ресторане… Из таких мелочей и складывается атмосфера отдыха на Маврикии.

Уж не знаю, отсутствие ли шумных толп туристов, горячее ли солнце, обилие ли кулинарных изысков или просто умиротворяющее действие набегающей на берег волны, но к концу первой недели отпуска мы обленились совершенно. Это было то блаженное существование, которое презрительно называют «растительным», но о котором втайне мечтает любой нормальный человек, слишком много внимания уделяющий делам. Возвращения аппетита, способности просыпаться с радостью, а не с мыслью о нерешенных проблемах, необычайно легкости в теле, словно сбросившем десяток лет… В конце концов, просто приятно, когда ты снова начинаешь занимать собственного мужа гораздо больше, чем биржевые сводки и недостатки в воспитании сотрудников таможенной службы.

Именно это мы обсуждали с подругой, растянувшись в шезлонгах в тени пальм, когда появившиеся в каком-то радостном возбуждении наши мужья сообщили, что завтра утром едут рыбачить. Конечно, они предложили поехать с ними. Но это так, скорее из вежливости, чтобы мы потом не дулись на них. Подруга сразу отказалась, резонно заметив, что было бы крайней глупостью полагать, будто в таком расслабляющем климате что-то может заставить ее подняться до рассвета. И еще что-то пробормотала про то, какие все-таки странные существа – мужчины, как много в них сохранилась атавизмов. Просто глупо следовать инстинкту добытчика, когда столы в ресторанах ломятся от морепродуктов. «Вот мне, - лениво рассуждала она, - не приходит же в голову заботиться о поддержании огня». А я приняла приглашение. Что, надо сказать, крайне озадачило моего мужа. Он даже посмотрел на меня как-то по-новому.

Перспектива вставать спозаранку, если честно, несколько пугала и меня. Но, во-первых, меня снедало любопытство: что такого в этих удовольствиях, которые мужчины считают типично мужскими. Во-вторых, я столько слышала рассказов о глубоководной рыбалке, что давно мечтала своими глазами увидеть, что же это все-таки такое. А Маврикий – это, конечно, лучшее в мире место для того, чтобы получить самое исчерпывающее представление.

На юго-востоке Маврикия водятся марлины весом до полутонны, и каждую осень здесь проводятся соревнования на Кубок чемпионов по ловле марлинов. Ну а уж тунец, или вахуа, или дорада, или барракуда, или парусник даже самому невезучему рыбаку тут обеспечены. К тому же такого, как на Маврикии, первоклассного оборудования для deep sea fishing не найдешь нигде больше. А еще, уговаривала я себя, с трудом продирая глаза после утреннего звонка портье, с океана должны открываться потрясающие виды на пустынные пляжи. Если клева не будет, можно высадиться на одном из очаровательных необитаемых островков по соседству и устроить пикник. А еще, говорят, у маврикийского побережья можно увидеть самых настоящих китов.

В 7 утра мы всходим на борт катера. Команда из двух креолов, муж с приятелем и я. Еще по-утреннему свежо, и я надеваю ветровку. Пока катер выходит из лагуны, с любопытством рассматриваю снасти. На корме - шесть больших удилищ с блестящими медными катушками. Как терпеливо объясняет муж - для троллинга. Выяснение вопроса, что такое троллинг, заставляет меня изрядно напрячь мозги. Все равно до конца эту технологию женщине понять невозможно. Из понятого мною - это когда на леску цепляют приманки, и они, эти приманки, болтаются позади катера.

Как я понимаю, наша задача максимум – поймать голубого марлина. Вообще, марлины бывают не только голубые. Есть еще черный (чуть меньше голубого) и полосатый (совсем маленький, не больше ста килограммов). Из одного с ними подотряда - рыба-меч и рыба-парусник. Все эти рыбы сильные, стремительные. Говорят, что марлин может разгоняться до 130 км/час. Для воды это просто колоссальная скорость. Рассказывают, бывали случаи, когда своим мечом марлины делали пробоины в корпусах рыбацких судов просто оттого, что не смогли вовремя затормозить, увидев препятствие. Охотятся марлины на рыб и кальмаров. Причем, как в глубине, так и на поверхности. Попавшись на крючок, марлин отчаянно борется за жизнь и часто прыгает. Это самый опасный момент – подпрыгнув, марлин может ненароком загарпунить рыбака.

Качаясь на волнах, катер уходит все дальше от берега. Метрах в тридцати за нами на самой поверхности прыгают по волнам разноцветные искусственные приманки, по большей части в виде кальмаров. Мужчины бросают жребий – чья рыба первая. Выпадает моему мужу. Я почему-то радуюсь.

Солнце светит вовсю, на небе ни облачка. От берега уже километров пятнадцать. Вдруг кто-то очень большой бросается на наживку, но промахивается. Громкий всплеск – воду разрезает плавник. Мужчины возбужденно вскочили - похоже на марлина! Шкипер быстро разворачивает катер на второй заход. Через несколько секунд трещит катушка. Есть!

Муж выдерживает паузу и резким движением подсекает. Садится во вращающееся кресло, надевает жилет и пристегивает его к катушке. «Зачем жилет?» - изумляюсь я. Мужчины смотрят на меня снисходительно: «Затем, что неизвестно, кто ловчей окажется и как дело пойдет – рыба окажется на палубе или рыбак в волнах».

Да, как-то я все по-иному представляла: сидишь себе спокойно с удочкой, а как клюнет – катушку мотаешь. И вот она, рыба, - твоя. А тут просто схватки настоящей все ждут.

И это правда была схватка. Наверное, я впервые видела своего мужа таким. Никогда раньше, даже в пору только начинавшего нашего с ним романа, он не казался мне таким совершенным воплощением мужественности. Я давно заметила, что мужчина особенно красив, когда он сосредоточен на каком-то своем любимом занятии. Здесь, на этом белоснежном катере, на фоне ярко-синего неба, в отблесках солнечных зайчиков, скачущих по волнам, его загорелое лицо казалось выточенным резцом античного скульптора. Он смотрел на воду, угадывая где-то на глубине огромную рыбину и не замечая ничего вокруг. Я, как завороженная, смотрела на него. Я понимала, что он не только не видит меня, но, наверное, даже не помнит о моем присутствии. Но сейчас это не имело никого значения. Так даже лучше. Если бы он посмотрел на меня, я бы, наверное, даже смутилась. Нет, мужчина не должен видеть в глазах женщины такого восхищения.

Отмотав леску, он останавливается. Потом начинает подматывать. Я вижу, как напрягаются его мышцы под рубашкой. И тут, метрах в ста от катера мелькают плавник, голова с мечом и хвост. Креолы восхищенно вздыхают: сомнений нет, это голубой марлин. Он уже метрах в десяти. Но вдруг разворачивается и уходит. И тут он прыгает! Вот он какой – знаменитый прыжок марлина! Мы застываем, пораженные.

Потом муж снова подматывает леску. Снова марлин совсем рядом, потом опять уходит. Кажется, что время остановилось. Смотрю на часы – уже целый час продолжается этот поединок. И вдруг, совсем рядом, марлин прыгает «в полный рост» и тяжело падает, обдав солеными брызгами катер. Мама, какой он огромный! Я еле сдерживаю испуганный крик. Но рыба снова разворачивается и с небывалой скоростью уходит прочь. Муж напряженно отматывает леску. Нервничает. Потом натяжение лески ослабевает, потом он снова ее наматывает. И тут под водой возникает невероятное голубое сияние – марлин рядом.

Наконец, из воды показался поводок. Один из креолов надел перчатки. Кажется, он готовится к финальной схватке. Но рыба стремительно уходит на глубину. Тут к мужу подключается приятель – он двумя руками вращает катушку.

Потом… Это произошло за какие-то секунды, я даже толком сообразить ничего не успела. Один из креолов с размаху вонзает в рыбу у спинного плавника откуда-то взявшийся багор. Рыба бьется у борта, сотрясая и раскачивая катер. Точный удар дубинки, и она затихает. Через полтора часа после начала поединка победа одержана. Огромный марлин лежит на палубе.

Все облегченно смеются. Откупоривается бутылка виски. Стаканчик путешествует по кругу. Я тоже не отказываюсь. Еще только одиннадцать утра, но эта порция не кажется слишком ранней. От пережитого напряжения всех немного потрясывает. Напряжение нужно снять.

Вопрос о том, продолжить рыбалку или возвращаться на берег, разногласий не вызывает. Катер дает полный ход, и через час мы швартуемся у отеля.

Странно, но я помню, что на появившуюся в холле подругу я посмотрела свысока. Ну да, что-то подобное, наверное, имеют в виду мужчины, когда говорят, что женщинам многого не понять. Нас распирает от гордости, от пережитых эмоций, мы болтаем без умолку, перебивая друг друга. Я вижу, как она силиться понять, что же все-таки такое особенное произошло во время этой рыбалки, пока она спала. Пытается что-то вычленить из нашей сумбурной речи. И не может! Она не понимает, ради чего мы вставали в такую рань, тащились куда-то в море и, кажется, еще и подвергали свои жизни риску.

Потом, уже когда мы вернулись в Москву, она мне рассказала, что муж ее после этой рыбалки выглядел так, как будто завел на стороне роман. Совсем ее не слушал, думал о чем-то своем, а если заговаривал, то любую тему сводил к марлину. Неважно, шла ли речь о том, что заказать в ресторане на ужин, или о том, в какую школу лучше устроить ребенка. Все неизбежно заканчивалось марлином.

А я смеялась. Мне-то все было понятно. Потому что я сама ни о чем, кроме того, как мой муж поймал марлина, говорить не могла. «Ты извини, - сказал он мне через пару дней после той рыбалки, - но у меня такое состояние, как будто я впервые влюбился. Не идет марлин из головы». Я тогда его поцеловала и ответила, что кажется, со мной происходит то же самое. Правда, я не стала ему уточнять, что я, по крайней мере, влюбилась не в марлина, а в собственного мужа. Есть вещи, которых мужчинам все равно не понять.