Пейзаж на рисовой бумаге

Путешествие по Японии – это всегда перемещение во времени. В современных кварталах Токио сияет далекое будущее, но стоит лишь свернуть с оживленного проспекта в боковую улочку – и вокруг оживает глубокая древность. Как усердная пряха, Япония наматывает на веретено вечности нить времени, соединяя прошлое с будущим. Страна, где солнце начинает свой путь, заполнена сокровищами и тайнами, как шкатулка императрицы. Приоткрывается резная крышка, распускаются цветы сакуры, улыбаются нежные гейши – и усталые драконы засыпают на крышах небоскребов, выключив свои ноутбуки.

В этой стране можно прожить две недели, старательно осмотреть все достопримечательности, но так ничего и не понять. Чтобы увидеть подлинную Японию, нужно широко распахнуть свое сердце, свернуть с шумной магистрали, заглянуть в ничем не примечательный крохотный садик и посидеть в нем, разглядывая цветы и камни. Нужно не торопясь пройти по узким деревенским улицам токийского квартала Адзабу-Дзубан, вдохнуть легкий дым ароматических палочек в храме Дзэнпуку-дзи или в любом другом старом храме, перекусить в безымянной забегаловке, где посетители, сидя на полу, едят рис и лапшу с осьминогом.

Подлинная Япония открывается не сразу. Она не яркая, не громкая, не броская. Она говорит шепотом или вообще обходится без слов. Как усердная пряха, она наматывает на веретено нить времени, соединяя прошлое с будущим. Ее образ – это лик вечности. А еще – лик красоты. Наверное, больше нигде в мире люди не чувствуют красоту так, как здесь. Древняя японская религия синтоизм почитает природу и ее стихии, и природа становится главным действующим лицом культа красоты. Осенью вся империя ждет, когда станут пурпурными листья кленов, весной – когда расцветет сакура. Сводки теленовостей начинаются именно этими событиями, гораздо более важными для японцев, чем политика и спорт. При вечной нехватке жизненного пространства две трети площади страны занимают леса, которые никто и не думает вырубать. В городке Фудзисава находится 229 охраняемых законом парков, в которых растет 1576 деревьев – не больше и не меньше.

В Японии красота не кричит о себе, она разговаривает тихо, обращаясь к сердцу. Даже обаяние традиционного сада камней, который устроен при каждом храме, открывается не сразу. Вот, например, один из садов в Киото - Рёандзи: на безукоризненно ровном песке лежат пятнадцать камней, но с любой точки видно только четырнадцать. Последний камень, скрытый от глаз, олицетворяет конечную истину бытия. Идеальная композиция, утонченный рисунок, изумительный почерк вечности.

Японский сад камней – совсем не скопление клумб с валунами посередине. Сад камней при дзэн-буддистском храме состоит только из камней. Ровные бороздки, прочерченные на голом сером гравии, помогают сосредоточиться на созерцании, на постижении смысла жизни. Вокруг идеального прямоугольника дзэн-сада – пышная зелень, аккуратные бонсаи, шедевры ландшафтной архитектуры. Но это уже о другом, это – о парке, о сакуре и клене.

А вот еще один сад. Он разбит на холме. Днем он ничем не примечателен – просто красивый аккуратный парк, идеально вписанный в природу. Его душа пробуждается после захода солнца: он устроен так, чтобы во время полнолуния в прудике плавала луна. Туда приходят медитировать ясными ночами, когда резкие черные тени от тщательно спланированных и подстриженных кустов и деревьев наполняют пейзаж и сердце гармонией, делают парк похожим на изысканную гравюру.
Для большинства туристов Япония начинается с Токио. Даже для продвинутых европейцев этот город олицетворяет далекое будущее: переплетение эстакад, мчащиеся потоки автомобилей, сверкающие стеклом небоскребы, насквозь компьютеризированное пространство. Но и в этом гигантском мегаполисе живет поэзия и сказка. У Токио несколько центров города: Оотэмати, Асакуса, Сибуя, Уэно, Икэбукуро. Каждый из них возвышается над целым морем игрушечных одноэтажных домиков, где люди ведут жизнь скорее деревенскую, чем городскую. Там хозяйки выходят на рынок в кимоно, а их мужья встречаются в традиционных банях, там тишина нарушается только птичьими криками, а в воздухе пахнет дымом курильниц и ароматических палочек, там маленькие храмы с изящными садиками прячутся в узких переулках. Город как будто существует в двух разных пластах времени: в далеком будущем и в далеком прошлом.

Из будущего в прошлое идет и самый быстрый в мире поезд – «Нодзоми». Он мчится мимо рисовых полей, причудливых горных вершин и аккуратных пейзажей, будто нарисованных тонкой кисточкой на рисовой бумаге. Его стремительный прочерк осуществляет связь времен от Токио до Киото, древней столицы империи и ее бессмертной души.

Говорят, что Киото - это ключ к Японии. Старинное название города Хэйан переводится как «мир и покой». Оно вполне соответствует характеру конфуцианства, один из афоризмов которого гласит: «Жизнь человека – длинное путешествие с тяжелой поклажей. Не торопись. Терпение – основа долголетия».

В Киото нельзя торопиться. Нужно сначала свыкнуться с современной архитектурой и неоновыми сполохами вывесок. А потом шагнуть в сторону – и оказаться в 794 году, когда император Камму заложил свой город в строгом соответствии с законами фэн-шуй. С тех пор энергия ци свободно циркулирует по улицам, давая надежную защиту городу и особое состояние духа его жителям.

По старому Киото можно бродить с картой, начертанной в эпоху Эдо, триста лет назад: здесь мало что изменилось с тех пор. Даже знаменитый Золотой павильон, сожженный местным Геростратом, был отстроен заново во всем свое великолепии. В Киото до сих пор находятся и императорские дворцы. Их хозяева – еще один знак вечности: это самая древняя из ныне существующих монархических династий мира, она ведет родословную с VIII века.

Кроме дворцов, в Киото можно увидеть изумительные храмы. Их очень много: 1600 буддийских и 400 синтоистских. Среди них есть совсем древние, однако и в них никогда не прекращалась жизнь, не прерывалась нить времени.

Не прерывается она и в городе. В квартале увеселений Гион еще можно встретить настоящих гейш и посмотреть представление Кабуки - знаменитый театр возник именно здесь около пятисот лет назад. Его представления не изменились за эти столетия: каждый спектакль длится шесть часов, а текст произносится на старояпонском языке.

Гейши – такой же японский символ, как сакура и сакэ. Можно никогда не слышать о Кабуки и Фудзияме, но не знать слово «гейша» нельзя. Действительность переворачивает представления о девушках из «квартала ив». Вас встречают хрупкие осенние хризантемы, нежные лилии из волшебного сада сновидений. Кукольные личики, изысканные манеры, совершенство пения, танца и тонкой беседы. Они становятся редкостью, но по-прежнему олицетворяют Японию – женственную и утонченную. Они владеют древним, как этот мир, искусством обольщения и остаются живым воплощением таинственной старины и неразрывной связи времен.

Таинственная старина воплощается и в более осязаемых вещах – в тех, что выставлены в витринах антикварных лавок на восточном берегу реки Камо. И в четком силуэте десятиметрового Кургана Ушей, который действительно был насыпан над ушами и носами побежденных корейских воинов пятьсот лет назад. Неподалеку от кургана из горы бьет хрустальный поток водопада Отовано-таки, обладающего целительной силой. «Горный водопад. Иглы сосен молодых устилают дно», - написал великий Басё. Это жизнь торжествует над смертью, созидание – над разрушением, мир и покой – над бурными событиями прошлого.

А можно поехать из Токио в другие места: на морское побережье, к чудесному храмовому комплексу в Камакура, или к величественному храму в Никко. Отправиться на фешенебельный по-японски, все с тем же изяществом и той же тишиной, курорт Сагами, который называют Лазурным Берегом. Увидеть самый длинный в мире мост, соединяющий острова Сикоко и Хонсю, а на острове Хонсю насладиться пейзажем с замком Химэдзи, прозванном за свое изящество «Белой цаплей». Белые стены, темная черепица, изогнутые линии, повторяющие изгиб складного веера – еще один шедевр, еще одно сокровище из шкатулки императрицы…

В каждом путешествии по Японии – в полете на «поезде-пуле», в походе по городу или в тихой вечерней прогулке, – вас будет ждать еще одно наслаждение – наслаждение едой, из которой здесь делают не культ, но пейзаж. Здесь каждое блюдо – произведение искусства, достойное воспевания, в каждом одинаково важны красота и вкус. Недаром в Стране Восходящего Солнца принято сначала любоваться блюдом, а потом уже его есть. Едят японцы медленно, смакуя каждый кусочек. «Сасими тает во рту, я вспоминаю вкус твоего поцелуя, рыбачка», - вздыхает восхищенный поэт.

О еде слагаются традиционные стихи – танка и хайку, но и сами названия блюд бывают весьма поэтичными. Например, «ассорти из восьми драгоценностей» - это овощное рагу. А «любование полной луной над безмятежным морем» - лапша, присыпанная сушеными водорослями и украшенная яйцом.

Традиционная японская кухня – это рис, свежие овощи, рыба и дары моря, немного фруктов и немного мяса. Из свежайших, благоухающих компонентов возникают кулинарные шедевры: «сукияки» - тонкие ломтики мяса, овощей и тофу, обжаренные во фритюре. «Унаги кабаяки» - жареный угорь в маринаде из сои, имбиря и сладкого сакэ, он подается с гарниром из риса. «Набэмоно» - лапша с хризантемой, рыбой, грибами и тофу. «Сябу-сябу» - блюдо из мяса с имбирем и овощами. «Моти» - пампушки из рисового теста. А «о-хаси» - это не блюдо, это палочки для еды.

Япония прекрасна в любое время года. Здесь так пронзительно алеют листья кленов, так четко вырисовывается в голубом небе сияющий белизной конус Фудзи, так томно пахнут присыпанные снегом хризантемы, и пагоды легких павильонов парят над золотом вечернего пруда, что где-то внутри, в сердце, начинает звучать тихая мелодия любви, нежности и счастья. Это душа Японии говорит с нами голосом покоя и вечности, озвучивая тонкие пейзажи, нарисованные черной тушью на белой рисовой бумаге.