Уроки мимикрии
/
Аксель Бауэр
OPEN!, зима 2002
В Лондоне надо иметь деньги. Быть человеком среднего достатка здесь совершенно бессмысленно – не столько из-за высоких цен на всё, сколько из-за бесконечного, сводящего с ума, числа возможностей их потратить.
Приехав в Лондон просто откройте журнал “Timeout”, прототип московской «Афиши», и посмотрите, сколько на этой неделе в клубах и залах выступает групп и музыкантов, на концерты которых вы мечтали пойти всю жизнь, сколько знаменитых или просто любопытных ресторанов вы тут захотите посетить, и во сколько новых магазинов, о которых вы никогда не слышали, даже если живёте в Лондоне, устремится ваша душа. Или просто прогуляйтесь по рядам дизайнерской одежды в торговом центре Selfridges на Оксфорд-стрит и сравните баланс на вашей карточке до и после этой прогулки. Если вы тут же не захотите повеситься (делать это совершенно не обязательно), то вам присуждается почётный титул Гобсек-2002.
Кстати, как не странно, но быть бедным в Лондоне имеет смысл. Это даже соответствует нынешней моде. Если вы по-настоящему бедный (этот образ нужно очень тщательно разрабатывать), у вас есть все шансы стать любимцем какой-нибудь богатой тусовки, которая своей чуткостью и заботой в считанные недели сделает из вас такую избалованную и жадную до денег и славы Галатею, что сама потом ужаснется.
Но если у вас есть деньги, и от этого факта уже никуда не денешься, то не дай Бог, вам выглядеть, как богатый человек. Это совсем не круто. То есть, если вы негр с Ямайки или сикх из Пенджаба, то быть богатым вам не возбраняется. Одевайте самые дорогие вещи, заказывайте самые изысканные блюда и напитки, тратьте деньги направо и налево. Именно этого от вас все и ждут. Но если вы белый, и не хотите быть персонажем интернационального человеческого цирка вместе с кувейтскими нефтяными магнатами и колумбийскими наркобаронами, то придется маскировать свой достаток, делая вид, что деньги – это последнее, что волнует вас в жизни. А это предприятие, поверте, крайне затратное.
Например, хорошую прическу в традиционном бизнес-стиле можно сделать и за 30 квид (так на Британских островах модно называть фунты стерлингов). Но сделать хорошую причёску с едва заметным налётом неаккуратности и, как бы, равнодушия к тому, что о вас подумают окружающее, меньше чем за 150 квид не удастся никогда.
То же самое и с одеждой. Только самые лучшие и современные дизайнеры делают такую одежду, в которой все непосвященные будут принимать вас за простого и свойского «парня». Но поразить-то вы, естественно, хотите посвящённых.
Последний писк, это, когда все, что на вас надето, было приобретено в самых изысканных бутиках, однако центральный элемент гардероба – куплен в лавке секонд-хэнда на рынках Портобелло или Кэмдэн. Там, кстати, можно купить вещи из коллекций знаменитых кутюрье 60-ых или 70-ых годов, а можно и шинель капитана ВМФ СССР, вместе с кортиком, если захотите.
Мой друг Гэбриэл, наследник знаменитого клана греческих судовладельцев, поверх рубашек от Гальяно носит весьма потрепанный кожаный плащ в стиле сыщиков из черно-белых голливудских фильмов. Свой вечер он начинает тоже стильно – в дешёвом пабе в Ист-энде, где тусуются строительные рабочие, но где подают супер популярный в 1850-ых годах, но теперь совсем забытый сорт биттера – тёмного пива, о чём знают сам Гэбриэл, десяток его космически элитарных знакомых и специалисты по Диккенсу.
Или в похожем на столовую пионерлагеря вьетнамском ресторане с кухней наружу и накрытыми красной клеенкой в белый горошек длинными столами, куда не можно, а нужно приходить со своими спиртными напитками. Хозяин, дядюшка Хо, позволяет себе продавать еду по ценам, более характерным для Юго-восточной Азии, чем для Лондона, оттого что основной его доход – это тусующиеся тут же на кухне стажеры – шеф-повара из самых дорогих ресторанов Ханоя, Бангкока, Парижа и Нью-Йорка. Дело в том, что Хо – это Нильс Бор и Альберт Энштейн от вьетнамской кулинарии. После его еды, кажется, что ты всю жизнь ел только силос и отруби.
Потом мы с Гэбриэлом все равно оказываемся где-нибудь в клубе Fabric, где водка с клюквенным соком стоит столько же, сколько сытный ужин на двоих у старика Хо. Но зато мы не начали вечер пошло – в ресторане отеля Ритц на Риджент-стрит! Будь моя воля, именно там я, может быть, и начал, но после лапши с осьминожками от дядюшки Хо…
Мимикрировать под правильную лондонскую публику дело трудное и накладное, но вот – хорошие новости. Иностранцем вы здесь себя не почувствуете никогда. Во всяком случае, если ваш английский достаточно хорош, чтобы понять, что вокруг вас нет никого, кроме иностранцев. То есть англичане, конечно, попадаются, но поскольку они в британской столице – явное этническое меньшинство, то погоды они не делают.
Англичане – это как раз тот средний класс, которому в Лондоне жить противопоказано. Поэтому они селятся в тихих зеленых пригородах или в деревнях в соседних с Большим Лондоном графствах. Или вообще уезжают куда-нибудь в Малайзию или Коста-Рику, где средняя британская зарплата резко выносит их в сливки общества. Великобритания превосходит все страны мира по количеству своих граждан, постоянно живущих за границей.
Поэтому тусуясь по пабам и ночным клубам, коренного населения вы встретите не больше, чем итальянцев, греков, голландцев, шведов и прочих – всех тех, кого неумолимо привлекает исходящее от Лондона сияние богатства и славы.
Скорее чем с живым англичанином, вы можете столкнуться с какой-нибудь голливудской знаменитостью. Например скажете на улице «привет» спешащему куда-то популярному актера Вуди Харельсону в бейсбольной кепке, пропустите в двери бара Гвинет Пэлтроу со стильным охранником, попросите задумавшегося о чём-то Тома Хэнкса посторониться, потому вы несете четыре пинты пива друзьям; после всего этого Борис Березовский, нервно бегающий взад-вперёд по улице с мобильником в руках, покажется вам не более интересным, чем на родине какая-нибудь тётя Клава, выбивающая во дворе ковёр. Кстати имена и ситуации взяты не с потолка, а из личного опыта (кроме тети Клавы, которая есть обобщенный персонаж).
Однако, возвращаясь к ресторанной теме, заморские звезды в Лондоне меркнут на фоне славы и почета, которыми пользуются местные шеф-повара. Люди в белых колпаках заполонили экраны телевизоров, планомерно вытесняя оттуда актеров, музыкантов, спортсменов и политиков. Вероятно, только Дэвид Бекхэм может превзойти по популярности Гордона Рамзая, который заправляет кухней в отеле Кларидж в Вест-энде, не забывая, при этом, про собственное заведение в Челси, скромно носящее его собственное имя. Цены там, естественно, высокие, но также высока вероятность, что поданные вам блюда приготовлены самим великим шефом. В остальных «именных» ресторанах трудятся ученики знаменитых художников вкуса, в то время как последние консультируют их по телефону из своих вилл где-нибудь на Антигуа.
Ну, а что касается цен, то слабо ли вам посоревноваться с небольшой группой бизнесменов, которые одним прекрасным летним вечером 2001 года обогатили ресторан Петрус, что на площади Сейнт-Джеймс на 44 тысячи фунтов? Эта история до сих пор будоражит лондонские кухни, однако, по мнению ресторанных экспертов, дни этого рекорда сочтены. Может тем, кто возьмет планку в 50 тысяч, станете вы? Впрочем, подумайте хорошенько, прежде чем заказать такой ужин…
Сам же Лондон напоминает котел знаменитого шеф-повара, в котором в выверенной до миллиграмма пропорции намешаны все самые лучшие и экзотические ингредиенты. Повариться в таком котле полезно каждому, чтобы из необработанного руками мастера сырья превратиться в изысканный продукт, который будет пользоваться успехом у самого требовательного общества.
Для этого, конечно, лучше всего там некоторое время пожить, но многие москвичи и петербуржцы ездят туда просто на выходные. Зарядиться от этой гигантской батареи, и потом всю неделю излучать больше энергии, чем сверхновая звезда. А такие звезды в нашей тусклой галактике – в большом дефиците.
Приехав в Лондон просто откройте журнал “Timeout”, прототип московской «Афиши», и посмотрите, сколько на этой неделе в клубах и залах выступает групп и музыкантов, на концерты которых вы мечтали пойти всю жизнь, сколько знаменитых или просто любопытных ресторанов вы тут захотите посетить, и во сколько новых магазинов, о которых вы никогда не слышали, даже если живёте в Лондоне, устремится ваша душа. Или просто прогуляйтесь по рядам дизайнерской одежды в торговом центре Selfridges на Оксфорд-стрит и сравните баланс на вашей карточке до и после этой прогулки. Если вы тут же не захотите повеситься (делать это совершенно не обязательно), то вам присуждается почётный титул Гобсек-2002.
Кстати, как не странно, но быть бедным в Лондоне имеет смысл. Это даже соответствует нынешней моде. Если вы по-настоящему бедный (этот образ нужно очень тщательно разрабатывать), у вас есть все шансы стать любимцем какой-нибудь богатой тусовки, которая своей чуткостью и заботой в считанные недели сделает из вас такую избалованную и жадную до денег и славы Галатею, что сама потом ужаснется.
Но если у вас есть деньги, и от этого факта уже никуда не денешься, то не дай Бог, вам выглядеть, как богатый человек. Это совсем не круто. То есть, если вы негр с Ямайки или сикх из Пенджаба, то быть богатым вам не возбраняется. Одевайте самые дорогие вещи, заказывайте самые изысканные блюда и напитки, тратьте деньги направо и налево. Именно этого от вас все и ждут. Но если вы белый, и не хотите быть персонажем интернационального человеческого цирка вместе с кувейтскими нефтяными магнатами и колумбийскими наркобаронами, то придется маскировать свой достаток, делая вид, что деньги – это последнее, что волнует вас в жизни. А это предприятие, поверте, крайне затратное.
Например, хорошую прическу в традиционном бизнес-стиле можно сделать и за 30 квид (так на Британских островах модно называть фунты стерлингов). Но сделать хорошую причёску с едва заметным налётом неаккуратности и, как бы, равнодушия к тому, что о вас подумают окружающее, меньше чем за 150 квид не удастся никогда.
То же самое и с одеждой. Только самые лучшие и современные дизайнеры делают такую одежду, в которой все непосвященные будут принимать вас за простого и свойского «парня». Но поразить-то вы, естественно, хотите посвящённых.
Последний писк, это, когда все, что на вас надето, было приобретено в самых изысканных бутиках, однако центральный элемент гардероба – куплен в лавке секонд-хэнда на рынках Портобелло или Кэмдэн. Там, кстати, можно купить вещи из коллекций знаменитых кутюрье 60-ых или 70-ых годов, а можно и шинель капитана ВМФ СССР, вместе с кортиком, если захотите.
Мой друг Гэбриэл, наследник знаменитого клана греческих судовладельцев, поверх рубашек от Гальяно носит весьма потрепанный кожаный плащ в стиле сыщиков из черно-белых голливудских фильмов. Свой вечер он начинает тоже стильно – в дешёвом пабе в Ист-энде, где тусуются строительные рабочие, но где подают супер популярный в 1850-ых годах, но теперь совсем забытый сорт биттера – тёмного пива, о чём знают сам Гэбриэл, десяток его космически элитарных знакомых и специалисты по Диккенсу.
Или в похожем на столовую пионерлагеря вьетнамском ресторане с кухней наружу и накрытыми красной клеенкой в белый горошек длинными столами, куда не можно, а нужно приходить со своими спиртными напитками. Хозяин, дядюшка Хо, позволяет себе продавать еду по ценам, более характерным для Юго-восточной Азии, чем для Лондона, оттого что основной его доход – это тусующиеся тут же на кухне стажеры – шеф-повара из самых дорогих ресторанов Ханоя, Бангкока, Парижа и Нью-Йорка. Дело в том, что Хо – это Нильс Бор и Альберт Энштейн от вьетнамской кулинарии. После его еды, кажется, что ты всю жизнь ел только силос и отруби.
Потом мы с Гэбриэлом все равно оказываемся где-нибудь в клубе Fabric, где водка с клюквенным соком стоит столько же, сколько сытный ужин на двоих у старика Хо. Но зато мы не начали вечер пошло – в ресторане отеля Ритц на Риджент-стрит! Будь моя воля, именно там я, может быть, и начал, но после лапши с осьминожками от дядюшки Хо…
Мимикрировать под правильную лондонскую публику дело трудное и накладное, но вот – хорошие новости. Иностранцем вы здесь себя не почувствуете никогда. Во всяком случае, если ваш английский достаточно хорош, чтобы понять, что вокруг вас нет никого, кроме иностранцев. То есть англичане, конечно, попадаются, но поскольку они в британской столице – явное этническое меньшинство, то погоды они не делают.
Англичане – это как раз тот средний класс, которому в Лондоне жить противопоказано. Поэтому они селятся в тихих зеленых пригородах или в деревнях в соседних с Большим Лондоном графствах. Или вообще уезжают куда-нибудь в Малайзию или Коста-Рику, где средняя британская зарплата резко выносит их в сливки общества. Великобритания превосходит все страны мира по количеству своих граждан, постоянно живущих за границей.
Поэтому тусуясь по пабам и ночным клубам, коренного населения вы встретите не больше, чем итальянцев, греков, голландцев, шведов и прочих – всех тех, кого неумолимо привлекает исходящее от Лондона сияние богатства и славы.
Скорее чем с живым англичанином, вы можете столкнуться с какой-нибудь голливудской знаменитостью. Например скажете на улице «привет» спешащему куда-то популярному актера Вуди Харельсону в бейсбольной кепке, пропустите в двери бара Гвинет Пэлтроу со стильным охранником, попросите задумавшегося о чём-то Тома Хэнкса посторониться, потому вы несете четыре пинты пива друзьям; после всего этого Борис Березовский, нервно бегающий взад-вперёд по улице с мобильником в руках, покажется вам не более интересным, чем на родине какая-нибудь тётя Клава, выбивающая во дворе ковёр. Кстати имена и ситуации взяты не с потолка, а из личного опыта (кроме тети Клавы, которая есть обобщенный персонаж).
Однако, возвращаясь к ресторанной теме, заморские звезды в Лондоне меркнут на фоне славы и почета, которыми пользуются местные шеф-повара. Люди в белых колпаках заполонили экраны телевизоров, планомерно вытесняя оттуда актеров, музыкантов, спортсменов и политиков. Вероятно, только Дэвид Бекхэм может превзойти по популярности Гордона Рамзая, который заправляет кухней в отеле Кларидж в Вест-энде, не забывая, при этом, про собственное заведение в Челси, скромно носящее его собственное имя. Цены там, естественно, высокие, но также высока вероятность, что поданные вам блюда приготовлены самим великим шефом. В остальных «именных» ресторанах трудятся ученики знаменитых художников вкуса, в то время как последние консультируют их по телефону из своих вилл где-нибудь на Антигуа.
Ну, а что касается цен, то слабо ли вам посоревноваться с небольшой группой бизнесменов, которые одним прекрасным летним вечером 2001 года обогатили ресторан Петрус, что на площади Сейнт-Джеймс на 44 тысячи фунтов? Эта история до сих пор будоражит лондонские кухни, однако, по мнению ресторанных экспертов, дни этого рекорда сочтены. Может тем, кто возьмет планку в 50 тысяч, станете вы? Впрочем, подумайте хорошенько, прежде чем заказать такой ужин…
Сам же Лондон напоминает котел знаменитого шеф-повара, в котором в выверенной до миллиграмма пропорции намешаны все самые лучшие и экзотические ингредиенты. Повариться в таком котле полезно каждому, чтобы из необработанного руками мастера сырья превратиться в изысканный продукт, который будет пользоваться успехом у самого требовательного общества.
Для этого, конечно, лучше всего там некоторое время пожить, но многие москвичи и петербуржцы ездят туда просто на выходные. Зарядиться от этой гигантской батареи, и потом всю неделю излучать больше энергии, чем сверхновая звезда. А такие звезды в нашей тусклой галактике – в большом дефиците.