Игрушка элиты
/
Наталья Колесова
OPEN!, весна 2003
Запах эвкалиптов и сосен смешивался с ароматом расцветающей мимозы — над Канном носился весенний ветер. Еще пара месяцев — и обожженное зноем побережье будет обдувать лавандовый бриз покрытых фиолетовой дымкой полей Прованса. Хорошо здесь было Мопассану, Мериме, а также Матиссу, Сезанну, Гогену и Ван Гогу — всем хорошо.
Каннские тысячелетние оливковые деревья помнят еще грандиозный разгром армии римлян. Именно здесь проходила самая знаменитая битва второй Пунической войны. Победил Ганнибал. С тех пор (а это был 216 год до Р. Х.) ничего более трагического история города не знала. Жизнь текла полусонно, пока состоятельные люди, привлеченные благодатным климатом и завораживающей красотой природы, не бросились возводить здесь дворцы, виллы и лечебницы. Курортная история города насчитывает чуть больше полутора веков. И все эти годы с конца весны и до середины осени Канн бурлит, кутит, роскошествует и наслаждается. Когда пляжный сезон затихает, 70 тысяч местных жителей облегченно вздыхают. И до будущей весны живут себе спокойно, ходят за покупками в лавки на улице Мейнадье и не забывают заглянуть на блошиный рынок на аллее Либерте. Бутики впадают в спячку, как и дискотеки, клубы и бары. В провинции не веселятся ночи напролет.
Обаяние запыленных улиц, карабкающихся от побережья в гору, и домов с облупившейся штукатуркой — совсем не то же самое, что гордые силуэты пальм и огни вдоль набережной Круазетт. Тревожный аромат чужой славы щекочет ноздри любого, кто оказывается здесь в мае: всемирно известный кинофестиваль привлекает в город толпы туристов, жаждущих легенд и скандалов. Но что такое здешняя ярмарка тщеславия? Густая и небезопасная для здоровья толпа на набережной, вожделенная красная ковровая дорожка на 24 ступенях Дворца фестивалей, снобизм отеля Carlton, окончательно испорченного новыми русскими. Останавливайтесь лучше в элегантном Martinez — по крайней мере, сможете наблюдать всю эту суету с балкона, ужинать в ресторане высокой кухни Palma d’Or и встречать в баре все тех же знаменитостей. Тем более что название самого известного на побережье ресторана-гурмэ совпадает с названием главного приза фестиваля — «Золотая пальмовая ветвь». А если очень хочется кича — загляните в ресторан La Belle Otero. Интригующее заведение расположено в Carlton и развлекает тем, что его купол повторяет очертания бюста известной куртизанки Отеро, только в циклопических размерах.
Здесь, на Лазурном берегу, почему-то часто грезится прошлое — времена, когда в Канне и близлежащей Ницце обосновалось множество наших соотечественников и никто никуда не спешил. О той эпохе напоминают стильные черно-белые фотографии Анри Лартига — женщины в полосатых платьях и матросках на пляже: аскетичный покрой купальников, тень от зонтика, зеброй лежащая на песке, изысканная шляпа с полями, темные очки такой формы, что современные модницы лопнули бы от зависти. Обжигающее солнце. И — ветер. Тот ветер, что уносит вдаль обрывки фраз, чей-то задорный смех и треплет шарф на высокой шее той, которая однажды вечером под платанами просто сказала вам «нет».
Впрочем, что нам до романтических грез прошлого? Ведь мы в Канне, где распускаются мимозы и скоро побережье запестрит карнавалами цветов, расцветится клумбами, озарится виртуозными фейерверками. В суете и амбициях ярмарки тщеславия Канн постепенно забывает вкус той жизни, благодаря которой, в сущности, он стал так знаменит и притягателен.
Конечно, в других местах побережья все еще более «запущено»: цены на коктейли и услуги девушек в клубе Jimmy’s в Монако запредельные, фейс-контроль в дискотеке отеля Byblos в Сен-Тропезе вызывающе строг. А по местному телевидению показывают репортажи о похождениях русских сутенеров, вывозящих на Лазурный берег впечатляющий десант московских топ-моделей, вперемешку с рассказами о светских персонажах, примелькавшихся за сезон в московских клубах.
Но что делать, если в Канн едут те, кто хочет черпать жизнь полными ложками. Этот город — игрушка элиты. Впрочем, здесь каждый чувствует себя приближенным к миру королей — моды, кинематографа, музыки, политики, бизнеса. Кому-то приятно наблюдать и комментировать со стороны. Кто-то предпочитает забронировать номер в пятизвездном отеле и участвовать в этой игре непосредственно. Здесь самые безумные желания воплощаются в реальность — вопрос только в деньгах. Для Канна нет ничего невозможного. Яхта, обитая красным деревом, входящая в гавань под парусами, — пожалуйста! Дирижабль, летящий вдоль пляжа с вашим именем на полотнище, — элементарно! Что уж говорить о полете на парашюте за скоростным катером, во время которого весь Лазурный берег слышит ваш восторженный визг.
В Канне есть и особые, ни с чем не сравнимые удовольствия. И первенство среди них держит суп буйабес, который так приятно запивать розовым анжуйским вином из фаянсового кувшина. Простая средиземноморская уха в наши дни превратилась в деликатес со строгой рецептурой. В дорогих ресторанах ее соблюдают неукоснительно. Одно из правил — разделывать рыбу только на глазах у клиента. В супе должно быть четыре ее вида, лангуст и мидии. На дно тарелки кладут поджаренный хлебец, который заливают густым наваристым бульоном ярко-шафранового цвета. Сочетание специй свое у каждого повара, поэтому всякий буйабес неповторим, как произведение искусства, и незыбываем, как ярчайшее вкусовое впечатление.
Кстати, об искусстве, музеях и истории. Стоит съездить в Ниццу или соседний городок Жуан-ле-Пин, расположенный в двадцати минутах езды от Канна. Там собрана солидная коллекция работ Пикассо. А сев на катер, можно навестить остров Святой Маргариты, где в крепости Вобан был заточен «человек в железной маске», брат-близнец Людовика XIV (согласно версии, увековеченной Александром Дюма).
Если вы собрались в Канн в мае, не бойтесь: фестивальная лихорадка быстро проходит. А кроме кино ничто здесь не вызывает истерии — ни фестивали классической музыки, джаза, театра или современного танца, ни карнавалы или выставки цветов. Международные фестивали рекламы и клипов собирают деловитых профессионалов, которым не до расслабляющего обаяния Канна. И даже ежегодный астрологический конгресс проходит без всякой помпы. К тому же старинная обсерватория в горах давно закрыта на реставрацию. Видимо, небесным светилам здесь все-таки предпочитают земных. Поэтому Ким Бессингер и Шарлотта Рамплинг всегда имеют в Канне явное преимущество перед Венерой.
Каннские тысячелетние оливковые деревья помнят еще грандиозный разгром армии римлян. Именно здесь проходила самая знаменитая битва второй Пунической войны. Победил Ганнибал. С тех пор (а это был 216 год до Р. Х.) ничего более трагического история города не знала. Жизнь текла полусонно, пока состоятельные люди, привлеченные благодатным климатом и завораживающей красотой природы, не бросились возводить здесь дворцы, виллы и лечебницы. Курортная история города насчитывает чуть больше полутора веков. И все эти годы с конца весны и до середины осени Канн бурлит, кутит, роскошествует и наслаждается. Когда пляжный сезон затихает, 70 тысяч местных жителей облегченно вздыхают. И до будущей весны живут себе спокойно, ходят за покупками в лавки на улице Мейнадье и не забывают заглянуть на блошиный рынок на аллее Либерте. Бутики впадают в спячку, как и дискотеки, клубы и бары. В провинции не веселятся ночи напролет.
Обаяние запыленных улиц, карабкающихся от побережья в гору, и домов с облупившейся штукатуркой — совсем не то же самое, что гордые силуэты пальм и огни вдоль набережной Круазетт. Тревожный аромат чужой славы щекочет ноздри любого, кто оказывается здесь в мае: всемирно известный кинофестиваль привлекает в город толпы туристов, жаждущих легенд и скандалов. Но что такое здешняя ярмарка тщеславия? Густая и небезопасная для здоровья толпа на набережной, вожделенная красная ковровая дорожка на 24 ступенях Дворца фестивалей, снобизм отеля Carlton, окончательно испорченного новыми русскими. Останавливайтесь лучше в элегантном Martinez — по крайней мере, сможете наблюдать всю эту суету с балкона, ужинать в ресторане высокой кухни Palma d’Or и встречать в баре все тех же знаменитостей. Тем более что название самого известного на побережье ресторана-гурмэ совпадает с названием главного приза фестиваля — «Золотая пальмовая ветвь». А если очень хочется кича — загляните в ресторан La Belle Otero. Интригующее заведение расположено в Carlton и развлекает тем, что его купол повторяет очертания бюста известной куртизанки Отеро, только в циклопических размерах.
Здесь, на Лазурном берегу, почему-то часто грезится прошлое — времена, когда в Канне и близлежащей Ницце обосновалось множество наших соотечественников и никто никуда не спешил. О той эпохе напоминают стильные черно-белые фотографии Анри Лартига — женщины в полосатых платьях и матросках на пляже: аскетичный покрой купальников, тень от зонтика, зеброй лежащая на песке, изысканная шляпа с полями, темные очки такой формы, что современные модницы лопнули бы от зависти. Обжигающее солнце. И — ветер. Тот ветер, что уносит вдаль обрывки фраз, чей-то задорный смех и треплет шарф на высокой шее той, которая однажды вечером под платанами просто сказала вам «нет».
Впрочем, что нам до романтических грез прошлого? Ведь мы в Канне, где распускаются мимозы и скоро побережье запестрит карнавалами цветов, расцветится клумбами, озарится виртуозными фейерверками. В суете и амбициях ярмарки тщеславия Канн постепенно забывает вкус той жизни, благодаря которой, в сущности, он стал так знаменит и притягателен.
Конечно, в других местах побережья все еще более «запущено»: цены на коктейли и услуги девушек в клубе Jimmy’s в Монако запредельные, фейс-контроль в дискотеке отеля Byblos в Сен-Тропезе вызывающе строг. А по местному телевидению показывают репортажи о похождениях русских сутенеров, вывозящих на Лазурный берег впечатляющий десант московских топ-моделей, вперемешку с рассказами о светских персонажах, примелькавшихся за сезон в московских клубах.
Но что делать, если в Канн едут те, кто хочет черпать жизнь полными ложками. Этот город — игрушка элиты. Впрочем, здесь каждый чувствует себя приближенным к миру королей — моды, кинематографа, музыки, политики, бизнеса. Кому-то приятно наблюдать и комментировать со стороны. Кто-то предпочитает забронировать номер в пятизвездном отеле и участвовать в этой игре непосредственно. Здесь самые безумные желания воплощаются в реальность — вопрос только в деньгах. Для Канна нет ничего невозможного. Яхта, обитая красным деревом, входящая в гавань под парусами, — пожалуйста! Дирижабль, летящий вдоль пляжа с вашим именем на полотнище, — элементарно! Что уж говорить о полете на парашюте за скоростным катером, во время которого весь Лазурный берег слышит ваш восторженный визг.
В Канне есть и особые, ни с чем не сравнимые удовольствия. И первенство среди них держит суп буйабес, который так приятно запивать розовым анжуйским вином из фаянсового кувшина. Простая средиземноморская уха в наши дни превратилась в деликатес со строгой рецептурой. В дорогих ресторанах ее соблюдают неукоснительно. Одно из правил — разделывать рыбу только на глазах у клиента. В супе должно быть четыре ее вида, лангуст и мидии. На дно тарелки кладут поджаренный хлебец, который заливают густым наваристым бульоном ярко-шафранового цвета. Сочетание специй свое у каждого повара, поэтому всякий буйабес неповторим, как произведение искусства, и незыбываем, как ярчайшее вкусовое впечатление.
Кстати, об искусстве, музеях и истории. Стоит съездить в Ниццу или соседний городок Жуан-ле-Пин, расположенный в двадцати минутах езды от Канна. Там собрана солидная коллекция работ Пикассо. А сев на катер, можно навестить остров Святой Маргариты, где в крепости Вобан был заточен «человек в железной маске», брат-близнец Людовика XIV (согласно версии, увековеченной Александром Дюма).
Если вы собрались в Канн в мае, не бойтесь: фестивальная лихорадка быстро проходит. А кроме кино ничто здесь не вызывает истерии — ни фестивали классической музыки, джаза, театра или современного танца, ни карнавалы или выставки цветов. Международные фестивали рекламы и клипов собирают деловитых профессионалов, которым не до расслабляющего обаяния Канна. И даже ежегодный астрологический конгресс проходит без всякой помпы. К тому же старинная обсерватория в горах давно закрыта на реставрацию. Видимо, небесным светилам здесь все-таки предпочитают земных. Поэтому Ким Бессингер и Шарлотта Рамплинг всегда имеют в Канне явное преимущество перед Венерой.